ПСИХОЛОГИЯ ПРЕОДОЛЕНИЯ КРИТИЧЕСКИХ СИТУАЦИЙ
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ
Актуальность проблемы.
Ход развития отечественной практической психологии самых последних лет был отмечен событием, значение которого трудно переоценить. Речь идет о зарождающейся буквально на наших глазах сфере
психологического обслуживания населения (суицидологическая служба /Амбрумова, Бородин, Тихоненко, 1978/, служба семьи /Бодалев, Обозов, Столин, 1981/). Это не просто расширение фронта работ практического психолога еще одной областью, это появление самостоятельной, собственно психологической практики. Если в рамках педагогической, юридической, медицинской и пр. сфер деятельности психолог выступал как консультант и помощник педагога, врача или юриста, обслуживающий этих специалистов, то здесь он становится ответственным «производителем работ», непосредственно обслуживающим самого попавшего в критическую жизненную ситуацию и обратившегося за помощью человека. Успех процесса становления этой психологической практики во многом зависит от развитости той психологической теории, которой она будет руководствоваться. Всеэто ставит перед общей психологией задачу интенсивной разработки теоретических представлений о природе критических ситуаций и процессов их преодоления.
Предмет исследования.
Бытийные обстоятельства, создающие критическую жизненную ситуацию, чаще всего необратимы и неподвластны человеку. Такую ситуацию нельзя исправить, ее нужно пережить. Процесс переживания и является центральным предметом нашего исследования. При этом переживание понимается не в традиционном для психологии смысле, как непосредственная форма данности субъекту содержаний его сознания, а как особая деятельность, с помощью которой человеку удается перенести те или иные (обычно тяжелые) жизненные события и обстоятельства, восстановить душевное равновесие, вернуть утраченную осмысленность существования— словом, справиться с критической ситуацией. В качестве методологического основания работы выступает психологическая теория деятельности А. Н. Леонтьева.
Основная цель исследования заключалась в том, чтобы с позиций деятельностного подхода развить теоретические представления о закономерностях преодоления человеком критических жизненных ситуаций и тем самым в пределах общепсихологической теории деятельности выделить психологию переживания как особый предмет теоретических исследований и методических разработок.
В качестве
общего метода достижения этой цели был применен теоретический метод «восхождения от абстрактного к конкретному» (К. Маркс). На конкретно-методическом уровне мы использовали метод категориально-типологического анализа (Генисаретский, 1975), представляющий собой одну из конкретизаций метода «восхождения».
Задачи исследования, определяемые его целью, методом и наличными историко-научными условиями, состояли, прежде всего, в том, чтобы поставить проблему преодоления критических ситуаций в контексте психологической теории деятельности и систематически ввести в этот контекст необходимую для решения данной проблемы категорию — категорию переживания; далее необходимо было, сформулировав основные вопросы, встающие перед исследованием переживания, проанализировать имеющиеся в психологической литературе ответы на них. Все это составило содержание 1-й главы. Задача, решавшаяся во 2-й главе, состояла в попытке выявить основные закономерности этой сферы психической реальности, осуществив теоретическое «восхождение» к ней от исходных абстракций психологической теории деятельности.
Научная новизна работы. Диссертация представляет собой первую в психологической школе Л. С. Выготского — А. Н. Леонтьева— А. Р. Лурии попытку развернутой постановки проблемы преодоления критических ситуаций. В понятийный аппарат этого теоретического направления введена новая категория — переживания-деятельности (отличающаяся от традиционного понятия переживания, но не замещающая его), основными коррелятами которой в других концептуальных системах являются категории психологической защиты, компенсации и совладающего поведения (coping behavior). Сформулировано понятие критической жизненной ситуации, позволившее объединить в едином представлении и в то же время строго разграничить «сферы влияния» понятий стресса, фрустрации, конфликта и кризиса. Проанализировано актуальное для развития психологической теории деятельности понятие жизненного мира. Главный для нашей проблемы результат этого анализа состоит в выявлении и описании системы закономерностей (или принципов), которым подчиняются процессы переживания. К новым научным положениям следует также отнести сформулированную в работе гипотезу культурно-исторической опосредованности переживания.
Практическая ценность диссертационного исследования состоит в возможности использования установленных в ней положений в практике работы психологических служб, в частности в области практической суицидологии.
Апробация. Основные результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры общей психологии факультета психологии МГУ. Материалы диссертации освещены на симпозиуме по изучению деятельности (Боржоми, 1979).
По теме диссертации опубликовано 3 работы и 3 работы сдано в печать.
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения (180 с.), списка литературы (243 назв.) и приложения (17 с). В текст включены 5 таблиц.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Процессы преодоления человеком критических жизненных ситуаций, которые анализируются в различных направлениях современной психологии в русле изучения психологической защиты, компенсации и совладающего поведения, в психологической теории деятельности исследованы совершенно недостаточно, для их обозначения нет даже специального общепринятого понятия. Эти процессы настолько удачно выражаются в русском языке словом «переживание», что имеет смысл закрепить это слово за ними терминологически, даже осознавая все неудобства терминологического удвоения, образующегося в силу того, что традиционное психологическое понятие переживания имеет совсем другое значение.
Однако мало выбрать подходящее для обозначения некоторой реальности слово, необходимо еще ввести его как новое понятие в концептуальную систему. Это требует в первую очередь демонстрации недостаточности уже имеющихся в данной системе категорий для описания и объяснения этой реальности.
В психологической теории деятельности доминирующими категориями до сих пор были категории предметно-практической деятельности и психического отражения. Они определяли характер основных вопросов, с которыми исследователь подходил к психологическому анализу реальности. Но в самой этой реальности, в жизни, существуют ситуации, например, ситуация утраты близкого человека, которые не могут быть разрешены ни самым оснащенным предметно-практическим действием, ни самым совершенным отражением. Предметно-практическое действие бессильно, потому что никакое внешнее преобразование неспособно исправить ситуацию: она необратима. Но также бессильно и психическое отражение (как рациональное, так и эмоциональное): с его помощью человек может в лучшем случае глубоко прочувствовать и точно осознать, что произошло в его жизни, что значит для него это событие, т. е. осознать то, что психолог назовет «личностным смыслом» и что сам человек в данной ситуации может ощутить как лишение смысла, как бессмысленность. Главная проблема, стоящая перед ним, заключается не в выявлении и выражении скрытого, но имеющегося смысла, а в его создании, в смыслопорождении, в смыслостроительстве.
Процессы этого рода, направленные на
производство смысла, не схватываются имеющимися в психологической теории деятельности категориями
1, и поэтому для их обозначения необходимо введение новой категории — категории переживания.
___________________
1 В том числе и категорией смыслообразования. Смыслообразование рассматривается как особая
функция мотива (Леонтьев, 1975;
Коченов, 1970),
а когда мы говорим о смыслопорождении, то имеем в виду особую
деятельность субъекта.___________________
О новизне ее речь идет потому, что переживание, повторим, понимается в работе не в обычном научно-психологическом значении пассивного процесса испытывания внутренних состояний, а как активный процесс преобразования психологического мира человека, направленный на преодоление жизненного кризиса, как особая деятельность, специфицируемая, с одной стороны, своим продуктом — смыслом ,осмысленностью, а с другой — особенностями ситуаций, создающих необходимость в этой деятельности.
Такие ситуации, требующие для своего разрешения осуществления процесса переживания, мы называем
критическими. Критическая ситуация в самом общем плане должна быть определена как ситуация невозможности, т. е. такая ситуация, в которой субъект сталкивается с невозможностью реализации своих стремлений, мотивов, ценностей— всего того, что может быть названо
внутренними необходимостями его жизни.
Существует четыре основных понятия, которыми в современной психологии описываются критические жизненные ситуации. Это понятия стресса, фрустрации, конфликта и кризиса.
Стресс. Для освоения психологией понятия стресса характерен следующий парадокс. Либо постулируемая Г. Селье идея неспецифичности стресса (ситуаций и реакций) безоговорочно принимается, и тогда это понятие оказывается слишком широким и неопределенным; либо психологическая определенность понятия достигается тем, что стрессогенным считается не любое предъявленное организму требование (Селье, 1979), а лишь то, которое оценивается как угрожающее (Лазарус,1969), нарушает контроль (Эверилл, 1973), препятствует самоактуализации (Савенко, 1974) — словом, не
любое, а специфическое по содержанию и экстремальное по интенсивности. В одном случае понятие стресса чрезмерно расплывчато, в другом оно лишается своего центрального, конституирующего смысла — идеи неспецифичности. Казалось бы, эти альтернативы исключают друг друга: в самом деле, как примирить в одном представлении «любое» и «экстремальное»?
И тем не менее, это возможно. Если предположить, что существует такое измерение жизни, внутренней необходимостью которого является неотложное (здесь-и-теперь)
удовлетворение потребностей живого существа, то понятно, что реализация этой внутренней необходимости будет прорываться самыми обычными, любыми требованиями реальности. Квалифицируя такой прорыв как особую критическую ситуацию — стресс, мы приходим к такому понятию стресса, которое очевидным образом совмещает в себе идеи «неспецифичности» и «экстремальности». Итак, стресс есть критическая ситуация, при которой
нарушается установка на здесь-и-теперь удовлетворение.
Фрустрация. Обычные определения фрустрации, описывающие ее как ситуацию сочетания сильной мотивированности к достижению определенной цели и преграды, препятствующей этому достижению, не учитывают, что это лишь необходимые, но недостаточные условия: ведь не всякое препятствие на пути к цели вызывает состояние фрустрации. Это состояние внешне проявляется в различных формах дезорганизации поведения, а внутренне выражается в утрате терпения и/или надежды достичь цель. Отсюда следует, что о фрустрации в собственном смысле слова имеет смысл говорить только тогда, когда ситуация затрудненности деятельности переходит в психологическую ситуацию невозможности ее реализации.
Конфликт. При фрустрации субъекту противостоит трудность внешнего мира, в конфликте ему противостоит сложность его же собственного внутреннего мира. Однако, подобно различению ситуации затрудненности деятельности и собственно ситуации фрустрации, необходимо различать не являющуюся критической ситуацию рассогласованности и осложнения и собственно критическую ситуацию конфликта, наступающую, когда сознание капитулирует перед субъективно неразрешимыми противоречиями мотивов.
Кризис. Несмотря на существование особой «теории кризисов» (Каплан, 1963; Якобсон, 1974), это понятие теоретически проработано крайне слабо. В диссертации выдвигается предположение, что системообразующей категорией для формирования представлений о кризисе должна стать категория индивидуальной жизни, рассматриваемой как развертывающееся целое, реализующее жизненный замысел личности. Кризис с этой точки зрения должен быть понят именно как кризис жизни, как поворотный пункт жизненного пути, возникающий в ситуации невозможности реализации сложившегося жизненного замысла.
Проведенный анализ позволяет более дифференцированно описывать критические жизненные ситуации. Конкретная ситуация является ситуацией стресса постольку, поскольку оказывается нереализуемой установка на здесь-и-теперь удовлетворение; она является ситуацией фрустрации, поскольку трудности достижения цели становятся непреодолимыми, ситуацией конфликта, поскольку сознание признает неразрешимыми противоречия между мотивами, и, наконец, ситуацией кризиса, поскольку субъект сталкивается с невозможностью реализации всего своего жизненного замысла.
Заключительная часть 1-й главы посвящена анализу имеющихся в психологической литературе представлений о процессах преодоления критических ситуаций, т. е. о процессах переживания.
Сначала обсуждаются вопросы о целях, функциях, результатах и следствиях переживаний. Дается характеристика двух классов этих процессов — «успешных» и «неуспешных».
«Неуспешные» переживания преследуют ограничение цели, они стремятся к устранению или предотвращению неудовольствия. По характеру протекания они представляют собой автоматические, во многом неосознаваемые иригидные процессы, не учитывающие целостной ситуации, отрицающие или искажающие реальность. Позитивная функция этих процессов состоит в снижении напряжения, ослаблении интенсивности отрицательных эмоций, что в острых ситуациях спасает субъекта от потрясения и дает ему время для подготовки других, более эффективных способов переживания. Однако нередко за использование (особенно долговременное) механизмов этого класса человеку приходится расплачиваться ухудшением целостной ситуации, дезинтеграцией поведения, регрессом или даже неврозом.
«Успешные» переживания, согласно большинству описаний, направлены в конечном счете на приспособление к действительности. Они представляют собой целенаправленные, большей частью осознаваемые и гибкие процессы, ориентированные на признание и принятие реальности. Для них характерен учет целостной ситуации, умение пожертвовать частным и сиюминутным, способность разбивать кажущуюся неразрешимой жизненную проблему на мелкие, потенциально разрешимые задачи. «Успешные» переживания обеспечивают упорядоченность, контролируемость удовлетворения потребностей и стремлений, удерживают субъекта от регресса, ведут к накоплению индивидуального опыта совладения с критическими жизненными ситуациями.
В параграфе, озаглавленном «Техника переживания», обсуждается операциональный аспект этих процессов. Ясно, что для того, чтобы человек мог справиться с критической ситуацией, переживание должно произвести некоторую работу по преобразованию его психологического мира. В исследовании предпринята попытка систематизировать эти преобразования. Рассмотрение зафиксированных в психологической литературе процессов и механизмов переживания приводит к необходимости выделения ряда «парадигм» анализа и описания их технологии.
В пределах каждой парадигмы вычленяются различные операции, иллюстрируемые в тексте примерами механизмов и процессов переживания, в которых данная операция играет существенную роль.
В
энергетическую парадигму входят такие операции, как отнятие энергии (иллюстрация: работа печали, понимаемая /Фрейд, 1923/ как отнятие либидо от образа утраченного любимого объекта), разрядка энергии (отреагирование), придание энергии, перенос энергии от одного содержания к другому (формирование реакции), переход энергии из одной формы в другую (конверсия), порождение энергии.
Пространственная парадигма включает в себя несколько измерений, одни из которых носят содержательно-психологический характер, а другие — формально-топический: 1) психосоматическое измерение (конверсия); 2) сознательное—бессознательное (вытеснение); 3) интерпсихическое—интрапсихическое (интроекция); 4) пространство деятельности (замещение); 5) «направление»; 6) «расширение—сужение»; 7) «размыкание—замыкание»; 8) «расстояние»; 9) «верх—низ».
В составе
временной парадигмы рассматриваются операции временного контрастирования, помещения переживаемого события в долговременную перспективу, фиксации на каком-либо временном моменте.
К
генетической парадигме относятся механизмы регрессии, катарсиса, интроекции, сублимации.
В пределах
информационно-когнитивной парадигмы различаются два измерения — «оценки» и «интерпретации», кпервому из которых относятся различные оценочные операции, как интра-, так и интерпсихические, а ко второму — операции по перцептивному или интеллектуальному истолкованию переживаемых событий и обстоятельств (рационализация, идентификация, проекция и др.).
Обычно в переживании участвует не один какой-нибудь механизм, а целая система механизмов, складывающаяся как особый функциональный орган.
Все это составляет содержание 1-й главы. Проведенное в этой главе исследование дало возможность, с одной стороны, сформировать абстрактную теоретико-деятельностную идею о переживании, а с другой стороны, составить некоторое представление о соответствующей эмпирической области, данное в форме совокупности фактов, обобщений, различений, классификаций и предположений о закономерностях процессов переживания.Задача, решавшаяся в главе 2 «Типологический анализ закономерностей переживания», заключалась в том, чтобы попытаться развернуть исходные абстракции психологической теории деятельности в направлении этой эмпирии, с целью выявления ее закономерностей.
Логика построения 2-й главы опиралась на следующие общие соображения. Хотя необходимость в переживании возникает в ситуации невозможности реализации внутренних необходимостей жизни, и, стало быть, по своей направленности переживание как бы перпендикулярно линии реализации жизни, это не значит, что оно осуществляется какими-то мистическими вне жизненными процессами. Поэтому, если предположить, что существуют закономерности, конституирующие некоторые отдельные «формы жизни», то в рамках данной формы жизни эти закономерности должны определять не только нормальные процессы реализации жизни, но и экстремальные жизненные процессы, т. е. процессы переживания. Отсюда следует, что для того, чтобы выяснить основные закономерности переживания, необходимо типологизировать основные психологические «формы жизни» и установить имманентные им закономерности.
Решение этой задачи приводит к построению типологии «жизненных миров». Структура этой типологии, как видно из таблицы, такова: «жизненный мир» является предметом типологического анализа. Он имеет внешний и внутренний аспекты, обозначенные соответственно как внешний и
внутренний мир. Внешний мир может быть легким или трудным, внутренний — простым или сложным. Пересечение этих категорий и задает четыре типа «жизненных миров».